Послать по E-Mail Отправить на печать

Умников В.Н.
"NGUNO Journal"

В дискуссиях начала третьего тысячелетия вдруг обнаружилось, что человечество так и не знает главного: что же есть общество в целом.

В каждой стране столетиями шла организация населяющего его народа. Процесс этот не останавливался ни на мгновенье. Сегодня построили, завтра переделали, послезавтра вернулись в позавчера, затем задумали еще что-то и т. д. При этом не успевали понять, что строили, что перестроили… Теоретические модели, как правило, ошибочно что-то обобщали, отражали и прогнозировали. К XXI веку перепробованы все схемы социального строительства, ни одна не получилась приемлемой для потомков.

Забавно и ужасно то, что получены тысячи удачных частных решений, но складываемая из них вся машина национальной организации каждой страны так и не работает эффективно.

Это притом, что сегодня все, без исключения, страны потенциально сверхбогаты. Например, каждая страна мира имеет достаточные ресурсы, чтобы превышать ее достигнутый ВВП в десятки раз. Но ни одна страна не может отрапортовать о готовности организоваться для этого. Достаточно организованные сами по себе, государственные машины не в состоянии способствовать высокой организации нации в целом. Негосударственная часть нации самоорганизацией занимается фрагментарно, не системно, неспешно. Но ведь именно она производит подавляющую часть ВВП. Получается, потребитель налогов с ВВП (государство нации) сверхорганизован, а производитель того самого ВВП ("негосударство" нации) сверхнеорганизован. Какую-то организацию "негосударства" диктует рынок, но это лишь ценовые начала организации. Эта подвижная "удовлетворяющая" часть организационного движения не может пропитать насквозь, до корней, из которых растут организованные потребности, т.е. потребности, адекватные нормам качества жизни. Нормирование и стимулирование самоорганизации "негосударства" - главная тайна успеха развития каждой нации.

"Негосударству" нации так и не придумано такого названия, которое знал бы каждый школьник. Правда, Гегель, отталкиваясь от Аристотеля, предложил вариант определения системы, находящейся между семьей и государством, т.е. всего негосударственного сектора нации, как "гражданского общества" (дословно: "Гражданское общество есть подразделение [дифференциация], которая существует между семьёй и государством…" Г.В.Ф. Гегель). Но в какой школе (средней или высшей) это проходят, в какой конституции используют? В итоге сегодня в России задуман Ноябрьский Форум для стимулирования то ли организации, то ли самоорганизации того, что не-знаю-как-называется. А если считать, что это "не-знаю-как-называется" есть все же гражданское общество (целое или его часть), то получите: "Гражданское общество есть самостоянье, к чему затеваемый ныне новый тур казенной халявы касательства не имеет" (М. С., Известия.ру).

Сегодня цитируются подновляемые "глобальностью", но в главном устаревающие положения что гражданское общество - лишь некий сектор некоммерческих отношений, что оно должно самовыращиваться и т.п.: "Гражданское общество - третий сектор общества рядом с государством и рынком. Ценности, лежащие в основе гражданского общества включают свободу ассоциации, свободу выражения, организованных общественных действий, и уважения к разнообразию. Энергичное гражданское общество - важный противовес к правительству и бизнесу. Возрастающая глобальная интеграция рынков и координации правительств создает потребность в соответствующем глобальном гражданском обществе" (Civil Society Internet Forum).

Есть трактовки более полные: "Я постоянно повторяю, что у нас есть все составные части гражданского общества: сектор некоммерческих общественных организаций, бизнес, не зависящий от государства, независимые средства массовой информации и политические партии (В.У. Здесь бизнес уже включен в гражданское общество, но вот про местное самоуправление запамятовали, а духовников, по государственной традиции, отделяют). У нас они не только существуют, но и достаточно велики по своим размерам для полноценного гражданского общества, даже для такой большой страны, как наша. Тем не менее, гражданское общество у нас очень слабое, потому что между этими секторами - очень слабые связи. И сейчас, если какие-то организации, люди, структуры заинтересованы в развитии гражданского общества, то они должны направлять свои усилия на укрепление уже существующих связей и на создание новых и внутри секторов и между секторами" (Л. А. - историк, председатель Московской Хельсинкской группы). А вот еще вариант размышлений: "…Все, что живет само по себе, регулирует себя без усилий государства, политиков, специальных программ помощи, - все это и есть гражданское общество. …Гражданское общество вообще построить нельзя. В нем не может быть начальников, не существует иерархии. …Если гражданское общество не будет создавать более крупные структуры, оно скоро просто не сможет разговаривать с государством… Президент - глава государства. Он первое лицо политического общества, но не глава гражданского общества. У гражданского общества нет главы" (Президент международной конфедерации обществ потребителей, президент Института национального проекта "Общественный договор" А.А.).

Позволительно спросить, а что же тогда "крупные структуры", если не иерархии того или иного вида. Про "разговоры" с государством через "крупные структуры" вообще не понятно: опять про давление, ультиматумы?

Отрадно, что некоторые не забывают о местном самоуправлении в составе гражданского общества: "Во Владимирской области гражданского общества (в нормативном понимании этого термина) нет. Хотя есть все его элементы: гражданские ассоциации, органы местного самоуправления, негосударственные средства массовой информации" (владимирский политолог Ю. С).

Обнадеживает и то, что иногда вспоминают об отношении к гражданскому обществу религиозных организаций: "К структурам гражданского общества относятся политические партии, некоммерческие, религиозные организации" (Г.П., руководитель ФЭП, на встрече в редакции "Российской разеты"). Жаль, что при этом, в отличие от других, забывают назвать те же конституционно негосударственные органы местного самоуправления.

На самом деле, не важно как назвать загадочную негосударственную часть нации. Важно видеть ее не только и не столько по частям: некоммерческой, производственно-коммерческой, муниципальной, духовной и т.д., сколько в целом. Ну а раз все же древние, а затем Гегель умудрились применить к ней термин "гражданское общество", то пусть так и будет. Можно и важно считать, что полная система организации нации включает две генеральные системы: гражданское общество и государство. Каждая из этих генеральных систем, в свою очередь, состоит из систем составляющих, заслуживающих специальных усилий по их изучению и развитию. Но надо не забывать и о самих генеральных системах.

Известно, что главное свойство систем - целостность. Их организация может быть иерархической, сетевой или гибридной, но во всех случаях обязательно в том или ином смысле законченной, целостной.

Государство - специальная, выделенная часть общей системы организации нации. Будучи сугубо специальной, значительно более компактной и организованной, эта система пока трудно сопрягаема с возможностями более универсального, менее компактного и слабо организованного гражданского общества. Рост организации последнего - самый доступный резерв и ключевое условие решения главной задачи в его отношениях с государством: достижения их комплексной взаимодополнительности, комплементаризации, доводимой до органичности. После этого можно будет считать, что процесс Великого Социального Синтеза запущен.

Все, что мы читаем и слышим о гражданском обществе (часто небрежно обозначаемого одинаково с гражданской обороной, ГО), это, в итоге, слегка раздраженные рассуждения на тему: "Все смешалось в …". Вот типичный интересный пример. К.К.(traditia.ru): "…ГО, вообще говоря, есть совокупность институтов, существующих ради удовлетворения частных интересов. Как таковое, ГО объективно противостоит государству, олицетворяющему ( в рамках данной модели) интересы всеобщего (то есть того, что необходимо всем и всегда, но никому в отдельности и именно сейчас). Хотя и нельзя сказать, что ГО ставит палки в колёса и каким-то образом противоречит общественным интересам. Если быть совсем точным, ГО, как совокупность институтов свободы, может сопротивляться сиюминутным нуждам государства (намеревающегося, к примеру, во имя сиюминутной нужды в деньгах ввести какой-нибудь новый побор, или отказаться от какой-нибудь социальной программы v и наталкивающегося на организованное сопротивление граждан), но способствует (пусть даже во имя частных интересов) стратегически важным его задачам. Но, по любому, ГО существует только в своём взаимодействии с государством, и никак иначе.

Это и неудивительно: ГО возникает как реакция общества на давление государства.

... Соответственно, ГО - это некие силы гражданского неповиновения, шаг за шагом оттесняющие государство со своей территории. Разумеется, благим результатом подобного развития событий должно быть полнейшее либертарианство ныне, присно, и во веки веков. …Гражданское общество похоже на кристалл, растущий под давлением…".

Во времена не столь отдаленные что-то похожее говорилось о неком обещанном благодатном общественном строе, который вырастет под насилием государства, после чего последнее чудесно издохнет.

Интересное интеллектуальное существо - гражданин: ему бы только про давление и насилие, про существование во "взаимодействии с тем, что обязательно отомрет" (читай: взаимодавлении, взаимореакции двух раздражающих "ужасов" - частных и всеобщих интересов).

Интересно, что исторически превалирует восхваление ужасов государства, какой-то вечный восторг от насилия. Создается опасение, что если вдруг наступит импотенция давителя, задавленному не жить без вожделенной реакции на давление. Остается надеяться, что, на самом деле, будущее - за чудесным превращением взаимодавления во взаимодополнительность.

Почитаем еще (М.Р., Русский Журнал, 23 авг. 2001): "…все политические понятия - полемичны, и сутью дела здесь является не абстрактное содержание, а ситуативный, контекстуально заданный, политический акт отрицания. "Гражданское общество" Гегеля и "гражданское общество" либеральных теоретиков выполняют диаметральные политические функции. Парадоксальная, в своем роде, вещь: они примерно идентичны по содержанию, но противоположны по объекту политического отрицания и заряду присущей им энергии пафоса.

В либеральном дискурсе "гражданское общество" есть фигура, полагающая пределы государственной компетенции и государственного авторитета, магический круг, черту которого государство не властно переступить. Но вокруг которого оно всенепременно обязано плясать!.. Идеальное государство либерала - некая форма недовоплощенного бытия (недаром - именно ночной сторож): оно непрестанно поддерживает пространство формальных возможностей жизни, но само не участвует в ней. Если в розовых оттенках своего спектра и иногда в розовых мечтах либерализм ставит под сомнение такую модель, то эта левая критика все же ничего не меняет, оставаясь технической и конформной: мол, нельзя поддерживать формальные условия нормальной жизни без того, чтобы участвовать в ней достаточно активным и принудительным образом. В любом случае, по отношению к содержаниям и смысловым инвариантам социальной практики государство остается лишь внешним агентом - и "гражданское общество" служит речевой фигурой, указывающей на этот "внешний", технический статус.

"Гражданское общество" Гегеля служит совершенно обратному. Введением этого понятия он не ограничивает, а распространяет идеологическую территорию государства по сравнению с тем, как она задана в модели "общественного договора". Пафос недвусмыслен: то, что вы называете государством (защита собственности, правосудие, "правила игры" etc.), есть лишь необходимый момент гражданского общества (его институциональная оболочка). (В.У.: Следуя такому подходу, можно считать, что нация - яйцо, органическими частями которого служат содержимое, т.е. гражданское общество, и "скорлупа", "институциональная оболочка", т.е. государство).

Но помимо гражданского общества, есть еще и государство: Государство, которое вы (В.У. Кто же есть вы?) проглядели.

Кажется, именно этот внутрипонятийный конфликт составляет интригу ведущихся на нашем бастионе языковых войн. Не существует противоречия между "гражданским обществом" и "государством" (см. статью М.), но существует противоречие между разными функциональными значениями "гражданского общества". Причем противоречие вполне реальное. Я, конечно, не утверждаю, что "гражданское общество" Гегеля versus "гражданское общество" Локка - то же самое, что "гражданское общество" Путина versus "гражданское общество" Березовского, но если приглядеться, то не удержишься от структурной аналогии.

Одна сторона задействует дискурс "гражданского общества" в целях эмансипации от государства как диктата "всеобщего", что вполне привычно. Для другой стороны, напротив, он может служить целям эмансипации государства - от диктата частного". Конечно, не существует набора "гражданских обществ" Гегеля-Локка-Путина-Березовского. Существуют желания сторон видеть гражданское общество, как, впрочем, и государство, в той или иной функции. Плюрализм взглядов на социальные структуры и их отношения будет всегда, но вот сами-то структуры, что именно в своем развитии "о себе думают"? Их меньше всего волнует сам плюрализм.

Вся история общества, по сути, есть история движения отношений гражданского общества (точнее, его основных составляющих светской и духовной) и государства. Проблемы саморазвития каждого из участников подталкивали на взаимное соперничество за ресурсы развития. Каждая сторона пыталась монополизировать влияние на народ страны. Исследования теоретиков всегда были конъюнктурны и строились в ключе подыгрывания сильному. Однако, в конечном счете, каждому претенденту приходилось искать народную поддержку, и тут его роль либо принималась, либо отвергалась. В итоге, кто-то один так и не смог (и не сможет) стать диктатором, а оппонентам на будущее не требуется волноваться об эмансипации.

Теперь все пришло к тому, чтобы всем участникам прошлой борьбы дружно сменить направление вектора усилий с противостояния и соперничества на комплементарное, органичное сотрудничество.

Главным и определяющим для известной философии взаимодействия является "И-И" и "Никто-Никого". ХХ век был "веком насилия", материального и духовного, который поставил человечество на грань существования. ХХI век должен стать "веком комплементарного взаимодействия" всюду, всегда и везде, всего, со всем и всеми.

Бессмысленно дальше искать главного среди двух столпов нации: гражданско-общественного и государственного (или, что то же самое, но подробнее, среди трех "слонов": общества светского, общества духовного и государства). Теперь принцип триединого социального паритета объединяет их на условиях: а) обязательной одновременной сбалансированной деятельности обоих (не может "отмереть" ни государство, ни гражданское общество); б) взаимозависимой, взаимонеобходимой, взаимолояльной, комплементарной, органичной, наконец, самостоятельности каждого; в) несмешиваемости их в функциях при всем этом.

Здравомыслящие россияне приходят к подобному пониманию движения нации. Читаем: "принципиально новый подход, сформулированный А. Т., главным редактором "Хартия.Ру" ("Информационно-дискуссионого портала гражданского общества России")":

"Под гражданским обществом в России до сих пор понимаются различные объединения, возникающие в противостоянии власти, а иначе - что в них гражданского? Такова логика русской интеллигенции, она всегда в оппозиции власти и гордится этим, и на здоровье, но гражданское общество здесь решительно не при чем. Гражданское общество возникло в Европе не в противостоянии власти и развивалось не в оппозиции ей - у него были другие проблемы. Говоря одной фразой, для него первично частное, а не общее. Собственно, приватность как высшая ценность и делает общество гражданским, именно защита частного и составляет его общее дело" (В.У. Опять "защита", т.е. борьба за свое. Доколе?).

…Политические права особого отношения к проблемам гражданского общества не имеют. У общества они - другие. Политические интересы - результат обобщения, общественные - результат согласования. Разница тонка, но от этого не менее принципиальна.

Гражданское общество не слишком интересуется властью и не зависит от нее, а вот власть, наоборот, нуждается в том, чтобы общество было гражданским. В отсутствии гражданского общества договариваться не о чем и не с кем. Что, собственно, и происходит сейчас в России. Развитие власти опережает развитие общества, поэтому самые продуманные реформы превращаются в полумеры.

Вот такая ситуация - граждане есть, гражданская активность очевидна, а гражданское общество пока не складывается. Проект Гражданского Форума, безусловно, не является панацеей от этой беды, но ведь надо с чего-то начинать. Успех зависит от того, будет ли он с самого начала адекватно оценен и властью, и обществом в лице своих представителей"". Да, так хочется поспорить со всеми этими "положениями", особенно про отношения с властью. Но тут, что ни слово, то, мягко говоря, конструктивная неточность. А идет все от дремучей традиционной социальной мифологии. Краткое оппонирование не получится.

Нужна новая система социальных знаний. Форум может ее заказать общественному интеллекту.

С чего надо начинать, так это с достижения глубокого понимания и получения четкого определения сути и задач, пока, к сожалению, загадочного, гражданского общества.

© 2001 NGUNO Journal

Другие статьи по схожей тематике: